Опять фик...но он такой нежный и теплый (закаваилась)

[yukihara-shira]

Название: Может быть однажды…
Автор: *Belana*
Бета: сама себе
Жанр: романтика? флафф
Размер: мини
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Ренджи/Бьякуя

Тыкай сюды

Он придет вечером, когда весь дом уже окутает пелена сна. Он уйдет еще до рассвета, неслышно ступая по старым половицам. Выйдя за ворота, он обернется и губы исказит усталая полуулыбка полугримаса. Все как всегда: зачарованный круг.

Утром тайный гость и хозяин дома встретятся, как ни бывало. Они будут равнодушны и язвительны, ни движением, ни эмоцией не выдавая тайну ночных свиданий. Только украдкой совершенный зевок одного, только чуть более резкий приказ другого.

Ничего не происходит, и это ужасно, потому что, попадая в этот большой и красивый дом, чужак сворачивает в боковой коридор. Его каждый день здесь ждут свежезаваренный чай и приятная беседа, а за несколько стенок не спеша скользит по тонкому белому листу кисточка, оставляя за собой тонкую вязь иероглифов. Домашняя юката так привычно и уютно ласковым шелком окутывает фигуру, и остывает на маленьком столике забытый ужин. Завтра опять смотреть на того, кто приходит в гости не к нему. Прятать за равнодушием отчаяние и зависть. Может поэтому сегодня на листе рисовой бумаги вместо правильных слов хорошо узнаваемый портрет парня его сестры. Почему все так?

Как хорошо, что есть она. Как плохо, что она живет в этом доме. Как больно, что он где-то рядом, но так далеко. Спасибо, милая за чай, еще большее спасибо за беседу, за то, что можно проявить слабость и признаться в запретном. Спасибо за эту призрачную близость. Ночи без желанного проходят быстрее, когда рядом друг.

И все безнадежно. Опутанные правилами и привычками, оживая каждую ночь только от того, что тот другой рядом, они играют свои глупые роли, пока однажды…

Бьякуя никогда не знал точного времени прихода ночного гостя сестры. Иногда это случалось чуть раньше, иногда уже совсем поздно. Однако он всегда каким-то шестым чувством улавливал этот момент, появления постороннего в доме. Откуда появилась привычка сидеть вечерами в своей комнате, чутко прислушиваясь ко всякому шуму, он тоже не знал, но неуклонно ей следовал. Он и в сад теперь не выходил, и ужинать предпочитал в своих комнатах, кто знает, когда появится гость. Бьякуя больше всего боялся, что при встрече лицом к лицу в неформальной обстановке рыжий сможет увидеть… сможет понять… Что? Всю глубину бездны, в которую провалился его капитан, потому что вечером не было ну ни каких сил прятать свое равнодушие.

Почему же сегодня, нарушив свои собственные возведенные в ранг законов привычки, он оказался вечером в коридоре, где нос к носу столкнулся с гостем Рукии.

Они оба растерявшись, замерли друг напротив друга. Хорошо мечтать в одиночестве о столкновении, но после реальной встречи нельзя уже сделать вид о том, что этого не было.

- Кучики-тайчо…
- Абараи-фукутайчо…

Одновременно. И оба замолчали. Что сказать?

- Добрый вечер, Кучики-тайчо.

Бьякуя чуть склонил голову, черные пряди, не скрепленные кенсейкаем, упали на лицо. Он в своей голубой юкате был таким домашним, таким земным и чувствовал себя безумно растерянным . Что говорить? Как реагировать? Самый первый шаг самый сложный. Чуть в сторону, пропуская лейтенанта к комнате сестры. Он должен уважать чужой выбор. Второй шаг намного легче. Дальше по коридору, в сторону кухни. Так надо.

Ренджи замер. Капитан. Его капитан Бьякуя. И как же хочется, чтобы можно было отбросить это формальное капитан и оставить только желанного. С чувствами можно успешно бороться в офисе и на заданиях, их можно доверить Рукии, в его доме, но не вот так, сталкиваясь в полумраке коридора, когда сердце вдруг решает, что самое время танцевать самбу. Миг сближения, и вновь движение на разрыв. Что же ты делаешь, желанный? Сколько же можно?

- Вот же черт! – И уже громче, - Капитан… Бьякуя…

И каким образом рукав голубой юкаты оказался в руке не понятно. Все равно пропадать под лепестками Сенбонзакуры, так пусть за что-то более серьезное, чем хватание за рукав.

Притянуть оказавшееся таким легким тело к себе, прижаться губами к чужим, удивительно вкусным губам и зачастить:
- Не могу больше, тайчо. Не могу без Вас. Совсем дурной стал. Люблю Вас. Рукию вот уже достал своими жалобами. Вы не думайте, я с ней не того… Я люблю Вас очень. А она Куросаки тоже очень, но она здесь, а он там, и Вы тоже там, в смысле не со мной, вот мы с ней и болтаем, она об Ичиго, а я о вас. Вот такие дела, тайчо. Хороший мой, самый лучший, самый желанный. Не могу не дотрагиваться. Это ты виноват. Не надо было так на меня действовать. Люблю. Тебя. Люблю.

И так страшно оторваться от созерцания чужого подбородка, но выбора уже никакого и нет.

Бьякуя растерян, и кажущиеся огромными глаза на бледном лице, и нельзя вновь не прикоснуться к губам. И секундный шок, когда тонкие руки смыкаются на затылке. И безумная радость, когда желанный неумело отвечает. И последняя разумная мысль:
«Ничего, это мы быстро исправим…»